 |
От автора
Высокое Средневековье — эпоха яркая, колоритная: возникают рыцарские ордена, устанавливается кодекс рыцарской чести и рождается культ прекрасной дамы, но в этот же период ожесточаются династические споры и в результате кровавых войн и хитроумных интриг перекраивается карта Европы. Для писателя это широкое поле для фантазии, а для историка — увлекательная работа. Роман «Рыцарь света» является продолжением «Леди-послушницы», но написан он мною как вполне самостоятельное произведение.
Главные герои моего романа — молодая пара Артур и Милдрэд. Юноше-сироте, воспитаннику монастыря, надо во что бы то ни стало получить рыцарское звание, дабы стать вровень с его избранницей леди Милдрэд Гронвудской, одной из самых завидных невест Англии. Девушке такого положения невозможно снизойти до простолюдина Артура ни по взглядам, ни по социальному статусу. Но сердце юной леди — вопреки законам и условностям — все равно принадлежит ее обаятельному возлюбленному, а потому Милдрэд готова поддержать Артура во всем, только бы однажды иметь право открыто объявить о своем выборе…
Судьбы вымышленных героев я показала на фоне реальных исторических событий. Вместе с ранее написанными книгами «Леди-послушница» и «Поединок соперниц» роман «Рыцарь света» дает представление об Англии первой половины XII века, о сложности взаимоотношений власть имущих потомков завоевателей острова — норманнов, и основного населения — саксов. Причем события происходят во время долгой гражданской войны, когда за трон сражаются две династии — дома Блуа, представителями которого являются узурпировавший трон король Стефан и его наследник Юстас, и их соперники из Анжуйского клана — кузина Стефана Матильда Анжуйская и ее выросший и настроенный добиться победы сын Генрих Плантагенет. Так что участие реальных исторических персонажей в сюжете — вполне оправданный прием для того, чтобы передать дух того времени, столь отличающийся от принятых нами сегодня правил и понятий.
Работая над книгой, я обращалась к документальным источникам и научным трудам, читала художественную литературу о том времени: мне нравилось изучать непростые характеры исторических лиц той далекой эпохи, хотелось составить о них собственное мнение, чтобы показать их живыми людьми, со слабостями и достоинствами. Ведь мои персонажи из прошлого — будь то вымышленные или реальные — такие же, как и мы с вами, пусть и жили они много столетий назад, иначе вели себя, добивались иных целей… Следуя за историей и хронологией, я стремилась сделать свое повествование динамичным, а сюжет — увлекательным, чтобы вы смогли окунуться в то далекое прошлое, ощутить аромат времени и сопереживать героям, которые станут вам понятными и близкими.
С уважением, Симона Вилар
***
В зале дома действительно было людно и дымно от пылавших в очагах поленьев; гости ели, разговаривали, по рукам ходил мех с медовухой, слышался перезвон арфы. Все это раздражало Гвенллиан. Ее горе, боль утраты никого, похоже, не волновали. Даже Гай с приездом Артура как будто ожил. А теперь еще и сестрица его пожаловала. И они покинули усадьбу, несмотря на то что к вечеру пошел дождь.
Леди Гвенллиан послала за ними служанку, но та вскоре вернулась, сообщив, что хозяин и преподобная мать все еще стоят на мостике над рекой. Причем шепотом сообщила хозяйке, что выглядят они как-то странно: господин словно бы опечален, даже склонил голову на плечо аббатисы, а она его утешает.
Гвенллиан закусила губу, а потом зло окликнула проходившего мимо ее хозяйского места Артура.
— Эй, ты! Что, твоя покровительница явилась уговаривать моего мужа, чтобы он выступил на собрании кантрефа и огласил тебя наследником? Слетелись хищники: сначала ты, потом эта святоша. Ишь как нацелились на наше добро!
Артур помрачнел. Неужели это та самая милая хохотушка Гвенллиан, которая ранее радовалась его приездам, и они вместе так забавно шутили?
— У вас еще будут дети, миледи, верьте в это. К тому же у Гая, как вы знаете, есть две внебрачные дочери, которым явно что-то перепадет от его щедрот, как бы вы ни стремились удержать в своих маленьких ручках ваше богатство. Я же на него не претендую. И я не родня Гаю.
Но тут на пороге появился сам Черный Волк, подошел и вопреки тому, что только что сказал его юной супруге Артур, стремительно обнял юношу.
— Мой мальчик… Мой… Артур.
Растерявшийся Артур только глядел через его плечо на искаженное гневом лицо Гвенллиан. Она резко отвернулась и ушла наверх, где громко стукнула дверью.
Но Артур, пораженный видом Гая, уже забыл о ней. А тот смотрел на него, как никогда ранее. Лицо его было взволнованным, грудь бурно вздымалась, а глаза, казалось, ощупывали лицо юноши, будто он впервые как следует его разглядел, будто хотел изучить и навсегда запомнить. И при этом… Артур был потрясен, заметив, что всегда такие холодные глаза Гая блестели слезой. Невероятно, Черный Волк плакал! А за ним стояла его сестра, нервно теребила в руках четки и тоже заливалась слезами.
— Что происходит? Может, и мне есть повод заплакать?
Гай засмеялся сквозь слезы, сильно хлопнул Артура по плечу.
— Такой же, как всегда. Он ведь славный у нас, да, Риган?
Аббатиса шагнула вперед, достала из рукава какую-то вещицу, ярко блеснувшую в свете горевшего у входа факела, и Артур увидел крошечный, усеянный мелкими алмазами крестик. Медленно и как-то торжественно мать Бенедикта надела его на Артура.
— Носи его, мой милый, он твой. Он всегда был твоим, только я не решалась его тебе отдать.
— Кажется, я наконец повзрослел, раз мне доверили носить такую изысканную вещицу, — заметил Артур, разглядывая тонкую работу.
— Да, ты совсем взрослый, Артур, — как-то задумчиво произнес Гай. — Двадцать два года. По сути я мог бы и догадаться… О Господи, если ты хочешь наказать нас за грехи наши, то воистину делаешь слепыми, глухими и неразумными.
— Аминь, — озадаченно произнес Артур.
Гай серьезно смотрел на него и говорил негромко, причем непонятно было, обращается ли он к Артуру или к самому себе.
Он сказал, что счастлив, что узнал Артура еще мальчишкой, что видел его проказы и шалости, наблюдал, как он растет, учится, счастлив, что они так много времени провели вместе. И что он сам учил этого мальчика — учил разбираться в людях, учил быть мужчиной, владеть оружием.
— Может, ты и конному бою меня обучишь? — напомнил Артур.
Черный Волк расхохотался — громко и счастливо. Челядинцы, дивясь, стали переглядываться, так как в последнее время видели своего господина понурым и замкнутым.
— Конечно, научу, парень! Кто же еще, если не я? И сделаю все, чтобы ты как можно скорее смог стать настоящим рыцарем. Слышишь меня? Мы добьемся с тобой рыцарского пояса. И уж никак не упустим твою прекрасную саксонку из Гронвуда.
Артур не верил своим ушам. Но все же постарался воспользоваться моментом, пока Черный Волк был настроен так благодушно, и спросил, когда они начнут обучение. Ведь до турнира осталось не так уж много времени.
Гай с улыбкой посмотрел на сестру.
— Что скажете, преподобная мать? Разве он вам кое-кого не напоминает?
Она не ответила, что Артур напоминает ей брата. И всегда напоминал. Но говорить юноше о том, что она узнала во Франции и о чем поведала Гаю, еще рано. Брат сам попросил ее обождать: ему было стыдно, что ранее так решительно отрекался от сына. Да и заводить речь о его матери пока рановато. Если вообще имеет смысл когда-либо говорить о родившей его женщине.
***
Артур поспешил поклониться, понимая, что ему теперь будет непросто отказаться от приглашения. И пока он размышлял, как бы повежливее улизнуть, один из тамплиеров указал на Гро.
— Вы только поглядите на собаку!
В самом деле, до этого смирно сидевший подле Риса Гро вдруг стал метаться, уткнувшись носом в землю, а потом со всех ног кинулся в церковь Темпла.
— Гро! — крикнул Рис и бросился следом.
— Возмутительно! — воскликнул кто-то из тамплиеров, и они поспешили за валлийцем и собакой.
Артур тоже решил войти.
В церкви было достаточно светло, так как еще не застекленные сводчатые окна пропускали вечерний свет, в розоватых лучах которого плыли завитки густого ладана. И хотя кругом еще были леса и груды щебня, сюда уже пришло довольно много прихожан из мирян. Вот среди них и пробирался за своевольным псом Рис. И конечно же, вышла некоторая заминка, когда валлиец кого-то толкнул, кого-то потеснил; прихожане стали озираться, некоторые нахмурились, другие даже заулыбались, найдя в происшествии некое развлечение во время долгой службы.
А вот тамплиеры не скрывали своего возмущения, и Артур предпочел благоразумно отойти, скрывшись за одной из каменных колонн. Отсюда он видел, что Рис пробрался почти к самому алтарю, где шустрый Гро и обнаружил того, к кому привел его острый нюх. Вернее, ту. Ибо пес стал прыгать вокруг прихожанки в легком голубом плаще и белой вуали. Она склонилась, потом присела на корточки, лаская прильнувшего к ней Гро, но рядом уже оказался Рис, схватил собаку и хотел уйти, как вдруг прихожанка громко и взволнованно окликнула его по имени.
Рис вроде бы кивнул, но не задержался, а поспешил к выходу. Леди оглянулась. Артур замер. Перед ним была она. Его звезда, его далекий свет, Милдрэд Гронвудская!
Артуру показалось, что он и дышать перестал, лишь чувствовал, как оглушительно бьется сердце. Он видел, что девушка, не осмелившись покинуть храм, по-прежнему озирается, смотрит на выход. Затем стоявшая подле нее женщина сделала Мидрэд замечание, и она замерла, покорно опустившись со всеми на колени. Но даже в ее коленопреклоненной позе чувствовалась напряженность.
Артур почти не следил за ходом богослужения, хотя тоже преклонил колени и молитвенно сложил руки. Он был в смятении. Милдрэд тут! Он нашел ее! Ему хотелось зарыдать, его сердце переполняла отчаянная, невыразимая любовь к девушке.
И все же Артур постарался взять себя в руки, остался в своем укрытии за колонной и стал приглядываться к спутникам Милдрэд. Увы, он увидел слева от нее тучную, косолапую фигуру Эдмунда Этелинга. Женишок, разрази его гром! И нарядный какой — в длинной желтой тунике и малиновом, переброшенном через плечо бархатном плаще, в сверкающем каменьями обруче на кучерявых рыжеватых волосах. С другой стороны от девушки стояла ее спутница, явно достойная леди в богатом одеянии и накинутой на саксонский манер шали. Был и еще один мужчина, высокий, представительный, в богатом венце на ниспадавших на плечи светло-каштановых волосах.
Итак, Милдрэд прибыла в Лондон с родителями для встречи с женихом. И хотя Артур наконец нашел ее, ему еще предстоит немало постараться, чтобы получить право приблизиться к ней.
Наконец под сводами прозвучало:
— Ite, missa est condo.
Прихожане задвигались, направляясь к выходу. Артур из-за колонны видел, как Милдрэд тоже хотела выйти, даже опередила своих спутников. Ему надо было окликнуть ее, но он не осмелился, ибо к спутникам девушки подошли тамплиеры и стали что-то любезно говорить им. Милдрэд тоже пришлось остановиться, хотя она не участвовала в разговоре и стояла, кусая губы и нервно теребя шнуровку рукавов у запястий.
Артур мог только смотреть из-за колонны. Но, вероятно, в его взгляде было нечто такое, отчего девушка повернулась. И увидела его. Ее глаза вспыхнули, как две свечи.
Этот рыцарь… весь в черном, с откинутыми со лба длинными темными волосами и горящим взором… Артур!
Это было бесконечное мгновение. И такое короткое!..
— Душечка, вы идете? — приблизившись к выходу, окликнул ее тан Эдмунд.
Тамплиеры и родители Милдрэд уже вышли, а она, казалось, не могла сдвинуться с места. Но вздрогнула от оклика жениха, повернула к нему застывшее лицо — столь же белое, как и ее легкое головное покрывало. Только ее голубые глаза ярко сияли, как звезды.
— Я… Идите без меня, Эдмунд. Я вас догоню.
Она повернулась и направилась к алтарю, где служители начали убирать в ризницу священные сосуды. Там она опустилась на колени, словно желала еще помолиться.
Эдмунд какое-то время потоптался на месте, потом вышел. Артур смотрел на коленопреклоненную фигурку своей милой. Она не шевелилась, пока последний служитель не скрылся за дверью ризницы.
В тот же миг Милдрэд стремительно поднялась — как крылья взлетели полы ее длинной вуали. Она почти бегом кинулась за колонны, где в полумраке стоял Артур. Он подхватил ее, прижал, и оба замерли, будто все еще не верили в такое счастье. Сердца их стучали так близко, и им казалось, что в мире нет ничего, кроме этих объятий, дыхания, пульсации крови.
Наконец Милдрэд подняла голову, и Артур тут же накрыл губами ее сочный, как согретые ягоды, рот. Он целовал ее страстно, отчаянно и все не мог остановиться. Девушка с готовностью отвечала. О, она была все той же, все еще его Милдрэд! Да ради нее он бы и мир, и небо перевернул!
У входа раздались чьи-то негромкие шаги. Молодые люди замерли, прильнули к колонне, сдерживая дыхание. Но вошедший постоял немного и вышел. Они даже не знали, кто это был.
— Послушай, кошечка моя…
— Как славно, что ты все еще зовешь меня так! И, Артур… Ты стал рыцарем! Ты… О, ты великолепен!
Артур мягко отстранился.
— Выслушай меня! Где мы можем встретиться? Нам надо поговорить.
Да, их могли заметить в любой миг, а между ними еще ничего не было решено.
— Где мне тебя найти, котенок?
Она быстро оглянулась на выход.
— Мы остановились в резиденции епископа Винчестерского в Монтфичере. Это на Стренде по пути к Вестминстеру.
— Я найду.
— Хорошо, я буду ждать. Завтра венчание принца Вильгельма и леди Изабеллы. Мы приглашены на торжество, и я не смогу не присутствовать. Однако я постараюсь улизнуть со свадебного пира и после вечерней мессы буду прогуливаться по Стренду между Монтфичером и соседним Байнард Кастлом. Там у дороги растут большие ивы.
— Я приду.
Он отпустил ее, но она вновь потянулась к нему, прижалась.
— О Боже, все это так непросто! Я ведь помолвлена, да и дата венчания уже объявлена. Как нам быть, Артур?
— Нет ничего невозможного, если мы будем заодно. Завтра спокойно обсудим все… Если я смогу быть спокойным рядом с тобой! — добавил он, не сводя глаз с ее манящих улыбающихся губ.
Милдрэд видела его взор и, уже не владея собой, опять прильнула к Артуру. Но тут у входа в храм раздались шаги, легкий перезвон кольчуги, и молодые люди отпрянули друг от друга. Девушка накинула на лицо тонкую вуаль и поспешила к выходу. Однако замешкалась, когда дорогу ей преградил высокий тамплиер. Он лишь мельком глянул на нее и отступил. А потом стоял и ждал, когда появится иоаннит.
Артур помедлил немного и вышел. Изысканно поклонился командору тамплиеров.
— Благодарю за предложение стать гостем вашего ордена, мессир, — по-французски произнес Артур, надеясь, что голос его звучит достаточно ровно. — Но, увы, я вынужден отклонить ваше предложение.
— Я понял, — сухо отозвался тот.
Артур даже не мог вспомнить его имени, но посмотрел с вызовом. Если этот рыцарь-монах начнет чесать языком… Но, говорят, тамплиеры не болтливы.
Рыцарь и впрямь не промолвил ни слова, когда Артур выходил.
Близ церкви Темпла уже не было ни Милдрэд, ни ее спутников. Да и не стоило их высматривать под надзором храмовников. Артур махнул ожидавшему его Рису, и они стали спускаться к набережной — им уже давно надо было вернуться к Гаю с Метью, поведать обо всем, посоветоваться. Столько всего… А душа просто пела! И мир казался ласковым, мерцающим, дивным!
Артур был счастлив. Милдрэд ждала его, она его любит! Юноша чувствовал себя легко, как летний ветер над Темзой.
Уже сидя в лодке, он притянул к себе Гро и чмокнул пса в мокрый нос.
— Ты хорошая собака, Гро! Ты самая лучшая в мире собака!
|
|
